Осторожно, курение вредит Вашему здоровью (CINEMA)

«Осторожно, курение вредит Вашему здоровью», – шепчет Джонни Депп, держа в одной руке коричневую самокрутку. Он входит в холл Нью-Йоркского отеля. 36 лет, лохматые сальные волосы, мятая рубашка, застиранные, видавшие виды джинсы – перед нами любимый актер Тима Бертона собственной персоной.

Несмотря на довольно небрежный внешний вид Джонни весь светится обаянием и уверенностью в себе. Высокий рост, стройная подтянутая фигура, худощавое загоревшее лицо, выразительный взгляд – все это делает актера необыкновенно привлекательным молодым человеком. «У него душа художника и фигура фотомодели», – говорит Роман Поланский. – «Что-то в нем есть, что притягивает к нему людей. Какой-то необъяснимый магнетизм. Должно быть, именно это и привлекло в свое время Тима Бертона.

Едва лишь увидев его, встретившись с ним взглядом, режиссер сразу захотел видеть его в своих фильмах. То время Джонни снимался в каких-то неликвидных сериалах и был любимцем подростков. Предложение Бертона сняться в «Эдварде Руки-ножницы» было для Деппа просто подарком судьбы».

- Джонни, удалось ли Тиму Бертону создать Вам и Кристине Риччи имидж идеальной экранной пары?

- Не думаю. После «Сонной Лощины» мы с Кристиной снялись вместе еще в одном фильме («Человек, который плакал»), но это чистое совпадение.

- Тем не менее, такой имидж все же закрепился за вами.

- Нас обоих связывает с Тимом сопротивление сломленной индивидуальности и реального мира. Все герои в его фильмах пережили какую-то душевную травму, которая повлияла на их дальнейшую судьбу и изменила их характеры.

- И какую травму получил Айчеборт Крэйн из «Сонной Лощины»?

- За внешним спокойствием всегда скрывается эмоциональная и ранимая сущность. Он весь на нервах, только не показывает этого.

- Бертон говорил, что всадник без головы является для него символом «безгрешности головы».

- Вот за это я его и люблю. У него всегда бредовые идеи, но они никогда не бывают скучными или неинтересными. Работать с ним – самое большое счастье для меня и я просто панически боюсь однажды получить отказ. Я просто стараюсь не думать об этом, потому что эти мысли для меня слишком болезненны. Это самое страшное, что может со мной случиться.

- Вы боитесь отказа. А работать бок о бок со знаменитостями вам ни капельки не страшно?

- Помню свой первый рабочий день, когда я впервые оказался на съемочной площадке, где уже присутствовали Миранда Ричардсон, Майкл Гэмбон, Йен МакДиармид и Джеффри Джонс. Сказать по правде, я слегка оробел. Но зато присутствие всех этих великих людей не позволяет расслабляться и повышает чувство ответственности, что весьма полезно в профессии актера.

- Майкл Гэмбон говорит, что многому научился у вас.

- Я очень польщен, честно. Но я догадываюсь, что он имел в виду. Дело в том, что он играет в театре, и мои навыки киноактера ему бы не сильно помогли.

- Расскажите об этих своих актерских навыках.

- В моей профессии есть свои хитрости. Например, когда камера снимает мое лицо крупным планом, оно у меня должно быть расслабленным, в то время как мышцы тела могут быть в напряжении. Это такой своеобразный прием.

- Вы этот юмор переняли у европейцев?

- Не знаю. По правде сказать, я себя нигде не чувствую свободно, ни в Америке, ни в Европе. Я иногда приезжаю к себе домой в Лос-Анджелес, но вот уже два года, как я там не живу.

- Если не ошибаюсь, теперь вашим домом стала Франция – именно там вы поселились с Ванессой Паради и вашей дочерью?

- Франция меня всегда привлекала. Есть в ней что-то такое, магическое. Это трудно объяснить. Раньше я избегал часто туда ездить, потому что боялся, что эта магия исчезнет. Но так вышло, что именно там мне суждено было повстречать мою Ванессу, и теперь у нас есть дочка.

- Журналист Хантер С. Томпсон как-то сказал о Вас: «Для того чтобы быть счастливым, нужно быть умным».

- Мне нравится Хантер. Он в некотором роде сумасшедший, и мне очень нравится его безумие. А вообще, если говорить серьезно, с появлением Лили-Роуз я стал еще больше бояться всяких придурков.

- Что вы имеете в виду?

- Мне нравится Америка, я люблю встречать новых людей. Но стоит мне только включить телевизор у себя в Лос-Анджелесе, как там сразу показывают малоприятные вещи. Вот как-то в новостях передавали про одного психа, который напал на свою одноклассницу в Колумбийском университете. А другой псих убил ребенка. Это страшно смотреть, особенно когда я думаю о моей маленькой дочурке. Иногда мне за нее страшно. Не хотелось бы, чтоб она жила в мире, где каждую минуту совершается насилие.

- Как вы справляетесь с вашей новой ролью отца?

- Для меня эта роль сама по себе удивительная. Это очень странное чувство, когда у тебя появляются дети. Я привык быть один, а теперь в моей жизни появился маленький человечек, о котором я должен заботиться. Это чувство у меня возникало всякий раз, когда у кого-то из моих братьев и сестер рождались дети, а теперь я сам стал родителем и этого уже не изменить.

- Стали ли вы ощущать себя более взрослым в связи с тем, что стали родителем?

- Не знаю, почувствую ли я себя когда-нибудь взрослым. Я полагал, что это чувство взрослости когда-то придет, но увы. А потом в один прекрасный момент вдруг сделался папой, представляете! Это меня просто ошарашило, но я люблю Лили-Роуз без памяти. Она наполнила мою жизнь смыслом и мне странно представить, что ее когда-то не было. Я даже уже не помню, каково это не иметь детей. Дети должны быть и точка. Знаете, эту тему я могу развивать до бесконечности, так что лучше нам ее сменить, а то я вам ужасно надоем. Кстати, в последнее время у нее на попе возникла какая-то сыпь и еще…

- Если не возражаете, я бы лучше переключился на абсент, экзотических жуков и еще…

- …лампы. Это еще одна моя одержимость. Я их коллекционирую, у меня их собралось великое множество – драгоценных, античных и так далее. И знаете, что интересно? Ни в одной из них нет лампочки, так что они не используются по прямому назначению. Сколько потребуется Джонни Деппов чтобы все их вкрутить, как вы думаете?