Алиса в Стране Тима Бертона и Джонни Деппа

Фильм «Алиса в стране чудес» уже давно ожидают зрители и кинокритики. Ждать осталось совсем недолго – с 4-го марта картину впервые покажут во всех кинотеатрах России. А пока мы предлагаем посетителям нашего сайта насладиться интересным интервью с создателями данного шедевра Тимом Бертоном (режиссер) и Джонни Деппом (актер, играющий сумасшедшего шляпника).

- Тим, зрители ожидают слишком многого от этой картины. Вы не боитесь разочаровать их?

- Создавать точную копию первой версии в мои планы не входило, передо мной стояла совсем другая задача. Обе «Алисы» имеют право на существование, это два совершенно разных фильма. Они прочно вошли в историю мира искусств. На тему девочки, попавшей в волшебную страну, создавалось множество интерпретаций, так что я был на открытой территории.

- Почему вы решили использовать 3D?

- Мне хотелось сделать сказочную страну более объемной и еще более впечатляющей. Это произведение словно специально создавалось для 3D, так что грех было не воспользоваться возможностями современных технологий. Я видел разные версии «Алисы», но не одной из них не проникся. Образы Льюиса Кэрролла уже давно стали частью современной культуры в мире литературы, они всем с детства знакомы, и для меня этот проект стал, своего рода, вызовом. Я решился на создание чего-то необычного из привычной и слегка надоевшей истории.

- Вы полагаете, что будущее кино за новыми технологиями?

- Не думаю. Какие бы ни были новые технологии, ты все равно не сможешь воплотить все свои задумки, и это порой убивает. Порой возникает какая-нибудь шальная мысль, которую нереально осуществить, потому что еще не существует таких возможностей. И так будет всегда. Эта вечная гонка, где идеи сильно обгоняют прогресс. Наши возможности не беспредельны, приходится это признать, хотя развитие движется немалыми темпами. Три года назад, когда этот проект был только в проекте (смеется), мы еще не знали, что это за штука такая 3D, и с чем ее едят.

Теперь же идет настоящий бум фильмов в 3D, сейчас их настолько много, что они уже всем порядочно надоели. Хочется чего-то нового, неизбитого. И с каждым разом это новое все труднее создавать. Для 3D подходит далеко не каждый фильм. Если это фантастический мир, то тогда подходит идеально.

- Джонни, вы с легкостью согласились на роль такого сумасшедшего и отчаянного героя?

- Эта была интересная роль, требующая досконального изучения. Когда мы с Тимом обсуждали шляпника, мы пришли к выводу, что в нем сосредоточено несколько личностей. От каждой он позаимствовал самые экстремальные и опасные черты. Мы пытались находить в книге Льюиса Кэрролла ответы на наши вопросы, но чем дальше мы углублялись в чтение, тем меньше понимали суть. Мы все еще не разгадали Сумасшедшего Шляпника, и я боюсь, что он для нас навсегда останется загадкой.

Я решил взяться за это дело с другой стороны, и мы принялись за изучение профессии шляпника. Вскоре поиски дали свои плоды – я выяснил, что в стародавние времена в медицине существовало такое понятие как «болезнь шляпника». Все дело в том, что раньше эта профессия была очень опасной и наносила непоправимый вред здоровью – краски, которые использовали при изготовлении шляп, содержали очень много ртути и других отравляющих компонентов.

Мастера, которые всю свою жизнь посвятили этой профессии, приобретали характерные заболевания, которые проявлялись самыми разнообразными симптомами. Кто-то страдал нервным тиком, у кого-то наблюдалось хроническое расстройство сна, а у иных ядовитые пары токсичных жидкостей вызывали необратимые изменения в психике. Человек становился замкнутым и нелюдимым, у него портился характер, окружающие начинали относиться к нему настороженно. Ну конечно! Вот оно! Отравляющие пары, сумасшедший шляпник, теперь все прояснилось. Оставалось только обнаружить схожие экстремальные черты собственного характера, вытащить их наружу и вуаля! Перед вами Шляпник собственной персоной.

Мой герой был личностью весьма несдержанной, он был подвержен приступам гнева и ярости, которые через минуту сменялись паническими состояниями. Затем им овладевало безудержное легкомыслие. Вот такие с ним происходили метаморфозы.

Тим Бертон: А, вон в чем дело! Ртутные пары! В свое время я здорово ими надышался, поэтому меня и потянуло на этот проект (смеется).

Я никогда не диктую актерам, что им надлежит делать. Вместо этого я предоставляю им самим разобраться со своим персонажем и сыграть его по своему разумению. Мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как талантливый актер на съемочной площадке создает своего героя. Это очень увлекательный процесс как для него, так и для меня. У актеров свои источники вдохновения, мне о них ничего не известно. Я в их работу не вмешиваюсь, они сами знают, что должны делать. В результате такого подхода на свет рождаются интересные и уникальные персонажи.

- Чем стал этот фильм для вас? Он для вас означает что-то особенное?

Джонни Депп: Да, он для меня особенный. Я сразу понял, как должен выглядеть мой герой, и я точно знал, что он не просто сумасшедший шляпник, он единственный в своем роде. Наблюдая за его поверхностными вспышками, я понимал, что есть и другая сторона его личности, которую мне предстояло найти. Что-то с ним случилось, от чего он стал таким. Возможно, это последствия какой-то травмы, разрушившей его психическое здоровье.

Тим Бертон: Я только что завершил работу, и мне нужно какое-то время, что бы прийти в себя и осознать, что мы дошли до финала. Мы посвятили этому фильму слишком много энергии и сил. Да, он стал для нас особенным. Должен отметить, что фильмы подобные этому интересны тем, что ты не можешь сразу оценить результат своей работы. Придется ждать несколько месяцев, прежде чем ты сможешь понять, что к чему. Мы использовали столько разных техник, это стало необычным опытом в нашей «киношной» биографии.

Этот фильм словно приоткрывает дверь в собственные мечты, в сказочный и зрелищный мир. Здесь каждый волен мечтать и придумывать свою собственную реальность. Возможно, многие скажут: опять вы со своими фантазиями! Кому нужны ваши грезы в реальном мире? Но этот выдуманный мир самый что ни на есть реальный, он осмысленный, насыщен событиями. Это кино уже давно стало частью мировой поп-культуры. Вам наверняка знакомы такие выражения как «безумен, как Шляпник» или «улыбается, как Чеширский кот». Как видите, здесь дело не в наших фантазиях, эта история уже давно перестала быть вымыслом.

- Вы знакомы уже около двадцати лет. Что вас держит вместе?

Тим Бертон: нам этот вопрос часто задают. Мы отсняли уже семь фильмов и по-прежнему довольны друг другом. Надеюсь, так будет и впредь, и мы отснимем еще не один десяток фильмов. Мы оба этого хотим, нам нравится вместе работать, а это значит, что все идет правильно. Почему мы до сих пор вместе? Наверно, так было предначертано.

Джонни Депп: что касается меня, я сам задаю себе этот вопрос. Я очень удивлен нашему столь долгому сотрудничеству, я воспринимаю это как что-то необъяснимое, как чудо. С самого начала у нас с Тимом сложились определенные отношения – нам не нужно слов, чтоб понимать друг друга. Достаточно легкого жеста, поворота головы, взгляда… Наверно все это странно звучит, но так обстоят дела. Мы работаем вместе уже много лет, а связь между нами не ослабевает и не меняется. Единственное, что изменилось с тех пор – мы повзрослели, в чем-то стали мудрее. За эти годы наша взаимная симпатия переросла в крепкую зрелую дружбу, проверенную временем.

- Вашим детям понравилась новая «Алиса»?

Джонни Депп: мои были просто в восторге.

Тим Бертон: мои тоже.

- Джонни, после окончания съемок нелегко было распрощаться с несчастным Сумасшедшим Шляпником?

Джонни Депп: с любым персонажем расставаться нелегко, ведь мы провели вместе столько времени, мы буквально вросли друг в друга, стали единым целым. Такое расставание всегда ранит, оно мучительно для обоих. Я уже больше не Шляпник, но во мне что-то осталось от этого сумасшедшего бедняги.

- Теперь вы специалист по сумасшествию. Кого вы считаете самым сумасшедшим человеком в мире?

Джонни Депп: Тима Бертона. А иначе как объяснить тот факт, что он до сих пор хочет видеть меня в своих фильмах? Это же чистое безумие. Его действительно можно назвать сумасшедшим, но в самом замечательном смысле этого слова. Без малой толики умалишения невозможно было бы создать все эти удивительные шедевры. Он один из немногих людей своей профессии, который никогда не идет на компромиссы.

- Тим, то есть, вам не приходилось идти на компромиссы с ребятами студии Disney?

Тим Бертон: в общей сложности я пересекался с этими ребятами пять раз (я бы не знал этой цифры, если бы мне не подсказали). Первый раз я начинал с работы аниматора в их студии. Потом меня уволили. После этого была работа дизайнером. Опять уволен. Потом короткометражка и снова отставка. Потом вернулся и снял «Кошмар на Рождество». И снова меня оттуда выдворили. А потом не поверите, но я снова к ним вернулся. Последний раз было особенно неприятно работать с ними, потому что я каждую минуту ожидал увольнения. Вот как это понять? Они и хотят и не хотят со мной работать. Должен признаться, я от них устал.

- Какую свою работу вы считаете самой выдающейся?

Тим Бертон: Все мои фильмы для меня как дети, они все разные, но всех их я одинаково люблю. Хотя есть более удачные картины, а есть менее. Если брать более личные фильмы – это, безусловно, «Эдвард Руки-ножницы», «Кошмар на Рождество». Но я могу назвать фильм, который считаю своей самой слабой работой – это «Планета обезьян». Но я все равно его люблю. На каждый свой проект я положил немало сил, потратил кучу времени и нервов. Когда вы проделали такую работу, вы поневоле будете любить результат, даже если он получился не слишком впечатляющим.

- Как вы думаете, Эдварду Руки-ножницы или Эду Вуду нашлось бы место в Стране чудес?

Тим Бертон: Видите ли, эти двое всегда будут несчастны, такая уж у них природа. Куда бы вы их не поместили, они нигде не будут чувствовать себя хорошо.